(1) Лётчик вышел, тя­же­ло ка­ча­ясь, из ка­би­ны, упал на на­гре­тую солн­цем землю и так про­ле­жал без дви­же­ния не­сколь­ко часов. (2) Но к концу дня, когда солн­це на­ча­ло кло­нить­ся к за­ка­ту, он по­ше­ве­лил­ся, от­крыл глаза и при­слу­шал­ся. (3) Ему по­ка­за­лось, что сол­неч­ный свет шумит усы­пи­тель­но и рав­но­мер­но. (4) За­га­доч­ный этот звук за­ста­вил его сесть и осмот­реть­ся.

(5) Где-то да­ле­ко, почти на самом краю земли, про­кри­чал петух, а в ку­стах за­тре­ща­ла, вер­тясь, какая-то кро­шеч­ная птица с крас­ным хо­хол­ком. (6) «Земля»,  — ска­зал лётчик, и тяжёлый комок под­ка­тил к горлу. (7) Ни­ко­гда до этих пор он не знал и не думал, что Земля так тро­га­тель­на и так нежна.

(8) Го­ло­ва у лётчика кру­жи­лась. (9) И он не видел, как де­воч­ка лет две­на­дца­ти, обык­но­вен­ная меч­та­тель­ная де­воч­ка, лю­бив­шая бро­дить по скло­нам горы и пред­став­лять себя Зо­луш­кой, из­гнан­ной из дому, бе­жа­ла к нему. (10) Она за­ды­ха­лась. ( 11) Она сразу по­ня­ла, что про­изо­шло, что это лежит раз­бив­ший­ся лётчик. ( 12) Она пла­ка­ла и не вы­ти­ра­ла слёз, они сле­та­ли с её по­блед­нев­ших щёк и брыз­га­ли на её руки и свет­лое пла­тье, но после каж­дой тяжёлой слезы глаза де­воч­ки сияли всё боль­ше и боль­ше. (13) Лётчик, оч­нув­шись, уви­дел в этих гла­зах и ла­зурь, и блеск, и неж­ность, и страх за его жизнь, и лю­бовь, такую же неж­ную, как вен­чик со­вер­шен­но кро­шеч­но­го гор­но­го цвет­ка, ще­ко­тав­ше­го его щёку.

(1) Лётчик вышел, тя­же­ло ка­ча­ясь, из ка­би­ны, упал на на­гре­тую солн­цем землю и так про­ле­жал без дви­же­ния не­сколь­ко часов. (2) Но к концу дня, когда солн­це на­ча­ло кло­нить­ся к за­ка­ту, он по­ше­ве­лил­ся, от­крыл глаза и при­слу­шал­ся. (3) Ему по­ка­за­лось, что сол­неч­ный свет шумит усы­пи­тель­но и рав­но­мер­но. (4) За­га­доч­ный этот звук за­ста­вил его сесть и осмот­реть­ся.

(5) Где-то да­ле­ко, почти на самом краю земли, про­кри­чал петух, а в ку­стах за­тре­ща­ла, вер­тясь, какая-то кро­шеч­ная птица с крас­ным хо­хол­ком. (6) «Земля»,  — ска­зал лётчик, и тяжёлый комок под­ка­тил к горлу. (7) Ни­ко­гда до этих пор он не знал и не думал, что Земля так тро­га­тель­на и так нежна.

(8) Го­ло­ва у лётчика кру­жи­лась. (9) И он не видел, как де­воч­ка лет две­на­дца­ти, обык­но­вен­ная меч­та­тель­ная де­воч­ка, лю­бив­шая бро­дить по скло­нам горы и пред­став­лять себя Зо­луш­кой, из­гнан­ной из дому, бе­жа­ла к нему. (10) Она за­ды­ха­лась. ( 11) Она сразу по­ня­ла, что про­изо­шло, что это лежит раз­бив­ший­ся лётчик. ( 12) Она пла­ка­ла и не вы­ти­ра­ла слёз, они сле­та­ли с её по­блед­нев­ших щёк и брыз­га­ли на её руки и свет­лое пла­тье, но после каж­дой тяжёлой слезы глаза де­воч­ки сияли всё боль­ше и боль­ше. (13) Лётчик, оч­нув­шись, уви­дел в этих гла­зах и ла­зурь, и блеск, и неж­ность, и страх за его жизнь, и лю­бовь, такую же неж­ную, как вен­чик со­вер­шен­но кро­шеч­но­го гор­но­го цвет­ка, ще­ко­тав­ше­го его щёку.

(1) «Это под­лин­ник»,  — с ува­же­ни­ем го­во­рят про кар­ти­ну или скульп­ту­ру. (2) Ка­за­лось бы, можно, легко ли­стая жур­нал или книгу, где по­ме­ще­ны раз­но­об­раз­ные ре­про­дук­ции работ ху­дож­ни­ков и скуль­пто­ров, по­зна­ко­мить­ся с их мно­го­гран­ным твор­че­ством. (3) Но по­че­му люди всё-таки стре­мят­ся в музеи и кар­тин­ные га­ле­реи? (4) По­че­му, для того чтобы по­смот­реть под­лин­ник, они едут в дру­гой город или даже стра­ну?

(5) Эти во­про­сы очень важны для фор­ми­ро­ва­ния пра­виль­но­го от­но­ше­ния к ис­кус­ству. (6) Ху­дож­ник не про­сто по­ло­жил крас­ки на холст, ста­ра­ясь сде­лать это как можно кра­си­вее. (7) Нет, в кар­ти­ну он все­гда вкла­ды­ва­ет своё от­но­ше­ние к тому, что изоб­ра­жа­ет, свои пе­ре­жи­ва­ния и мысли  — сло­вом, своё не­по­вто­ри­мое, по­то­му что каж­дый видит мир по-сво­е­му. (8) Встре­ча с про­из­ве­де­ни­ем ис­кус­ства  — это также встре­ча с его со­зда­те­лем.

(9) Стоя перед кар­ти­ной или скульп­ту­рой, мы ста­ра­ем­ся по­нять её твор­ца, раз­га­дать то, что он хотел нам ска­зать. (10) И чем боль­ше мы смот­рим на кар­ти­ну-под­лин­ник, тем боль­ше она го­во­рит нам, тем боль­ше рас­кры­ва­ет­ся перед нами её кра­со­та и свое­об­ра­зие. (11) Рас­ска­зать обо всём этом, пе­ре­дать оча­ро­ва­ние под­лин­ни­ка не в силах даже самая со­вер­шен­ная копия.

(1)  Зи­на­и­да Пав­лов­на была меч­та­тель­ни­цей по при­зва­нию. (2)  Она при­стра­сти­лась к чте­нию ещё в на­чаль­ных клас­сах гим­на­зии.

(3)  По ве­че­рам, когда класс­ная дама скуч­но объ­яс­ня­ла уче­ни­цам за­дан­ный к зав­траш­не­му дню урок ма­те­ма­ти­ки, Зи­на­и­да Пав­лов­на ти­хонь­ко вы­ни­ма­ла из стола опи­са­ние ка­ко­го-ни­будь фан­та­сти­че­ско­го пу­те­ше­ствия по дев­ствен­ным лесам Аме­ри­ки или пу­сты­ням Аф­ри­ки и жадно по­гру­жа­лась в чте­ние. (4)  Всё, что хоть не­мно­го на­по­ми­на­ло дей­стви­тель­ность, пе­ре­ста­ва­ло су­ще­ство­вать для неё в эти бла­жен­ные ми­ну­ты.

(5)  С го­да­ми грёзы Зи­на­и­ды Пав­лов­ны при­ня­ли более жгу­чий ха­рак­тер. (6)  Очень силь­но по­вли­я­ли на неё в этом от­но­ше­нии лек­ции по ис­то­рии, ко­то­рые увле­ка­тель­но читал сим­па­тич­ный и зна­ю­щий учи­тель. (7)  Она вни­ма­тель­но слу­ша­ла его на уроке. (8)  Опи­са­ние блес­ка и рос­ко­ши сред­не­ве­ко­вой жизни, по­бе­ды и за­во­е­ва­ния рим­ских це­за­рей го­раз­до мень­ше ше­ве­ли­ли её во­об­ра­же­ние, чем ге­ро­изм от­важ­ных му­че­ни­ков идеи. (9)  Она обо­жа­ла Жанну д'Арк и на­хо­ди­ла в её об­ра­зе и по­ступ­ках много об­ще­го с собой. (10)  Зи­на­и­де Пав­лов­не на­чи­на­ло ка­зать­ся, что и в её груди та­ят­ся и зре..т до нуж­ной ми­ну­ты мо­гу­ще­ствен­ные силы. (11)  И эти силы на­зна­че(н/нн)ы судь­бой для каких-то ве­ли­ких целей. (12)  Ею часто овла­де­ва­ло же­ла­ние ра­дост­но от­дать свою мо­ло­дую жизнь во имя чего-то далёкого и пре­крас­но­го.

(1)  Зи­на­и­да Пав­лов­на была меч­та­тель­ни­цей по при­зва­нию. (2)  Она при­стра­сти­лась к чте­нию ещё в на­чаль­ных клас­сах гим­на­зии.

(3)  По ве­че­рам, когда класс­ная дама скуч­но объ­яс­ня­ла уче­ни­цам за­дан­ный к зав­траш­не­му дню урок ма­те­ма­ти­ки, Зи­на­и­да Пав­лов­на ти­хонь­ко вы­ни­ма­ла из стола опи­са­ние ка­ко­го-ни­будь фан­та­сти­че­ско­го пу­те­ше­ствия по дев­ствен­ным лесам Аме­ри­ки или пу­сты­ням Аф­ри­ки и жадно по­гру­жа­лась в чте­ние. (4)  Всё, что хоть не­мно­го на­по­ми­на­ло дей­стви­тель­ность, пе­ре­ста­ва­ло су­ще­ство­вать для неё в эти бла­жен­ные ми­ну­ты.

(5)  С го­да­ми грёзы Зи­на­и­ды Пав­лов­ны при­ня­ли более жгу­чий ха­рак­тер. (6)  Очень силь­но по­вли­я­ли на неё в этом от­но­ше­нии лек­ции по ис­то­рии, ко­то­рые увле­ка­тель­но читал сим­па­тич­ный и зна­ю­щий учи­тель. (7)  Она вни­ма­тель­но слу­ша­ла его на уроке. (8)  Опи­са­ние блес­ка и рос­ко­ши сред­не­ве­ко­вой жизни, по­бе­ды и за­во­е­ва­ния рим­ских це­за­рей го­раз­до мень­ше ше­ве­ли­ли её во­об­ра­же­ние, чем ге­ро­изм от­важ­ных му­че­ни­ков идеи. (9)  Она обо­жа­ла Жанну д'Арк и на­хо­ди­ла в её об­ра­зе и по­ступ­ках много об­ще­го с собой. (10)  Зи­на­и­де Пав­лов­не на­чи­на­ло ка­зать­ся, что и в её груди та­ят­ся и зре..т до нуж­ной ми­ну­ты мо­гу­ще­ствен­ные силы. (11)  И эти силы на­зна­че(н/нн)ы судь­бой для каких-то ве­ли­ких целей. (12)  Ею часто овла­де­ва­ло же­ла­ние ра­дост­но от­дать свою мо­ло­дую жизнь во имя чего-то далёкого и пре­крас­но­го.

(1)  Зи­на­и­да Пав­лов­на была меч­та­тель­ни­цей по при­зва­нию. (2)  Она при­стра­сти­лась к чте­нию ещё в на­чаль­ных клас­сах гим­на­зии.

(3)  По ве­че­рам, когда класс­ная дама скуч­но объ­яс­ня­ла уче­ни­цам за­дан­ный к зав­траш­не­му дню урок ма­те­ма­ти­ки, Зи­на­и­да Пав­лов­на ти­хонь­ко вы­ни­ма­ла из стола опи­са­ние ка­ко­го-ни­будь фан­та­сти­че­ско­го пу­те­ше­ствия по дев­ствен­ным лесам Аме­ри­ки или пу­сты­ням Аф­ри­ки и жадно по­гру­жа­лась в чте­ние. (4)  Всё, что хоть не­мно­го на­по­ми­на­ло дей­стви­тель­ность, пе­ре­ста­ва­ло су­ще­ство­вать для неё в эти бла­жен­ные ми­ну­ты.

(5)  С го­да­ми грёзы Зи­на­и­ды Пав­лов­ны при­ня­ли более жгу­чий ха­рак­тер. (6)  Очень силь­но по­вли­я­ли на неё в этом от­но­ше­нии лек­ции по ис­то­рии, ко­то­рые увле­ка­тель­но читал сим­па­тич­ный и зна­ю­щий учи­тель. (7)  Она вни­ма­тель­но слу­ша­ла его на уроке. (8)  Опи­са­ние блес­ка и рос­ко­ши сред­не­ве­ко­вой жизни, по­бе­ды и за­во­е­ва­ния рим­ских це­за­рей го­раз­до мень­ше ше­ве­ли­ли её во­об­ра­же­ние, чем ге­ро­изм от­важ­ных му­че­ни­ков идеи. (9)  Она обо­жа­ла Жанну д'Арк и на­хо­ди­ла в её об­ра­зе и по­ступ­ках много об­ще­го с собой. (10)  Зи­на­и­де Пав­лов­не на­чи­на­ло ка­зать­ся, что и в её груди та­ят­ся и зре..т до нуж­ной ми­ну­ты мо­гу­ще­ствен­ные силы. (11)  И эти силы на­зна­че(н/нн)ы судь­бой для каких-то ве­ли­ких целей. (12)  Ею часто овла­де­ва­ло же­ла­ние ра­дост­но от­дать свою мо­ло­дую жизнь во имя чего-то далёкого и пре­крас­но­го.

(1)  Зи­на­и­да Пав­лов­на была меч­та­тель­ни­цей по при­зва­нию. (2)  Она при­стра­сти­лась к чте­нию ещё в на­чаль­ных клас­сах гим­на­зии.

(3)  По ве­че­рам, когда класс­ная дама скуч­но объ­яс­ня­ла уче­ни­цам за­дан­ный к зав­траш­не­му дню урок ма­те­ма­ти­ки, Зи­на­и­да Пав­лов­на ти­хонь­ко вы­ни­ма­ла из стола опи­са­ние ка­ко­го-ни­будь фан­та­сти­че­ско­го пу­те­ше­ствия по дев­ствен­ным лесам Аме­ри­ки или пу­сты­ням Аф­ри­ки и жадно по­гру­жа­лась в чте­ние. (4)  Всё, что хоть не­мно­го на­по­ми­на­ло дей­стви­тель­ность, пе­ре­ста­ва­ло су­ще­ство­вать для неё в эти бла­жен­ные ми­ну­ты.

(5)  С го­да­ми грёзы Зи­на­и­ды Пав­лов­ны при­ня­ли более жгу­чий ха­рак­тер. (6)  Очень силь­но по­вли­я­ли на неё в этом от­но­ше­нии лек­ции по ис­то­рии, ко­то­рые увле­ка­тель­но читал сим­па­тич­ный и зна­ю­щий учи­тель. (7)  Она вни­ма­тель­но слу­ша­ла его на уроке. (8)  Опи­са­ние блес­ка и рос­ко­ши сред­не­ве­ко­вой жизни, по­бе­ды и за­во­е­ва­ния рим­ских це­за­рей го­раз­до мень­ше ше­ве­ли­ли её во­об­ра­же­ние, чем ге­ро­изм от­важ­ных му­че­ни­ков идеи. (9)  Она обо­жа­ла Жанну д'Арк и на­хо­ди­ла в её об­ра­зе и по­ступ­ках много об­ще­го с собой. (10)  Зи­на­и­де Пав­лов­не на­чи­на­ло ка­зать­ся, что и в её груди та­ят­ся и зре..т до нуж­ной ми­ну­ты мо­гу­ще­ствен­ные силы. (11)  И эти силы на­зна­че(н/нн)ы судь­бой для каких-то ве­ли­ких целей. (12)  Ею часто овла­де­ва­ло же­ла­ние ра­дост­но от­дать свою мо­ло­дую жизнь во имя чего-то далёкого и пре­крас­но­го.

(1)  Зи­на­и­да Пав­лов­на была меч­та­тель­ни­цей по при­зва­нию. (2)  Она при­стра­сти­лась к чте­нию ещё в на­чаль­ных клас­сах гим­на­зии.

(3)  По ве­че­рам, когда класс­ная дама скуч­но объ­яс­ня­ла уче­ни­цам за­дан­ный к зав­траш­не­му дню урок ма­те­ма­ти­ки, Зи­на­и­да Пав­лов­на ти­хонь­ко вы­ни­ма­ла из стола опи­са­ние ка­ко­го-ни­будь фан­та­сти­че­ско­го пу­те­ше­ствия по дев­ствен­ным лесам Аме­ри­ки или пу­сты­ням Аф­ри­ки и жадно по­гру­жа­лась в чте­ние. (4)  Всё, что хоть не­мно­го на­по­ми­на­ло дей­стви­тель­ность, пе­ре­ста­ва­ло су­ще­ство­вать для неё в эти бла­жен­ные ми­ну­ты.

(5)  С го­да­ми грёзы Зи­на­и­ды Пав­лов­ны при­ня­ли более жгу­чий ха­рак­тер. (6)  Очень силь­но по­вли­я­ли на неё в этом от­но­ше­нии лек­ции по ис­то­рии, ко­то­рые увле­ка­тель­но читал сим­па­тич­ный и зна­ю­щий учи­тель. (7)  Она вни­ма­тель­но слу­ша­ла его на уроке. (8)  Опи­са­ние блес­ка и рос­ко­ши сред­не­ве­ко­вой жизни, по­бе­ды и за­во­е­ва­ния рим­ских це­за­рей го­раз­до мень­ше ше­ве­ли­ли её во­об­ра­же­ние, чем ге­ро­изм от­важ­ных му­че­ни­ков идеи. (9)  Она обо­жа­ла Жанну д'Арк и на­хо­ди­ла в её об­ра­зе и по­ступ­ках много об­ще­го с собой. (10)  Зи­на­и­де Пав­лов­не на­чи­на­ло ка­зать­ся, что и в её груди та­ят­ся и зре..т до нуж­ной ми­ну­ты мо­гу­ще­ствен­ные силы. (11)  И эти силы на­зна­че(н/нн)ы судь­бой для каких-то ве­ли­ких целей. (12)  Ею часто овла­де­ва­ло же­ла­ние ра­дост­но от­дать свою мо­ло­дую жизнь во имя чего-то далёкого и пре­крас­но­го.

(1)  Зи­на­и­да Пав­лов­на была меч­та­тель­ни­цей по при­зва­нию. (2)  Она при­стра­сти­лась к чте­нию ещё в на­чаль­ных клас­сах гим­на­зии.

(3)  По ве­че­рам, когда класс­ная дама скуч­но объ­яс­ня­ла уче­ни­цам за­дан­ный к зав­траш­не­му дню урок ма­те­ма­ти­ки, Зи­на­и­да Пав­лов­на ти­хонь­ко вы­ни­ма­ла из стола опи­са­ние ка­ко­го-ни­будь фан­та­сти­че­ско­го пу­те­ше­ствия по дев­ствен­ным лесам Аме­ри­ки или пу­сты­ням Аф­ри­ки и жадно по­гру­жа­лась в чте­ние. (4)  Всё, что хоть не­мно­го на­по­ми­на­ло дей­стви­тель­ность, пе­ре­ста­ва­ло су­ще­ство­вать для неё в эти бла­жен­ные ми­ну­ты.

(5)  С го­да­ми грёзы Зи­на­и­ды Пав­лов­ны при­ня­ли более жгу­чий ха­рак­тер. (6)  Очень силь­но по­вли­я­ли на неё в этом от­но­ше­нии лек­ции по ис­то­рии, ко­то­рые увле­ка­тель­но читал сим­па­тич­ный и зна­ю­щий учи­тель. (7)  Она вни­ма­тель­но слу­ша­ла его на уроке. (8)  Опи­са­ние блес­ка и рос­ко­ши сред­не­ве­ко­вой жизни, по­бе­ды и за­во­е­ва­ния рим­ских це­за­рей го­раз­до мень­ше ше­ве­ли­ли её во­об­ра­же­ние, чем ге­ро­изм от­важ­ных му­че­ни­ков идеи. (9)  Она обо­жа­ла Жанну д'Арк и на­хо­ди­ла в её об­ра­зе и по­ступ­ках много об­ще­го с собой. (10)  Зи­на­и­де Пав­лов­не на­чи­на­ло ка­зать­ся, что и в её груди та­ят­ся и зре..т до нуж­ной ми­ну­ты мо­гу­ще­ствен­ные силы. (11)  И эти силы на­зна­че(н/нн)ы судь­бой для каких-то ве­ли­ких целей. (12)  Ею часто овла­де­ва­ло же­ла­ние ра­дост­но от­дать свою мо­ло­дую жизнь во имя чего-то далёкого и пре­крас­но­го.